Слушая тишину - Страница 8

Не то чтобы преступления… но что-то не то. Доллис такие вещи чуяла, как стервятник — падаль, и на помощь мужа-полицейского очень рассчитывала, однако Дон наотрез отказался выбивать ей аккредитацию на остров. В отместку Доллис превратила его жизнь в упомянутый ад… но это уже неинтересно.

Сейчас Дон ехал в Лоусон-вэлли, сравнительно новый пригород, где вчера вечером случилось какое-то странное убийство, а может, и не убийство, а несчастный случай, кто его знает…

Шериф Лоусон-вэлли был толст, усат и печален. Он сидел у себя в конторе и пил кофе с пончиками, а когда Каллахан вопросительно вскинул бровь, развел руками с христианским смирением. Выяснилось, что со Змеиного острова неожиданно заявились аж две машины с патрулями, забрали тело неопознанного мертвеца и отбыли обратно на остров, сообщив шерифу, что теперь этим делом будут заниматься они. В смысле велели не совать свой нос куда не надо.

Дон Каллахан страсть как не любил такое. С другой стороны, теперь у него был прекрасный повод вполне официально заявиться на территорию корпорации и попытаться узнать что-нибудь насчет Лючии Ричи.

Сирену он включил уже на подъезде к пропускному пункту. Нельзя сказать, что караульный возле шлагбаума очень уж впечатлился, но повел себя вполне покладисто, позвонил куда-то по сотовому — и через пять минут со стороны острова примчался армейский открытый джип, а в нем обнаружился аж целый полковник.

Дон Каллахан придал собственному лицу выражение отчасти зверское, отчасти уверенное, отчасти наглое, вылез из машины и подошел к полковнику. Значок его изучили со всем тщанием, затем полковник коротко козырнул.

— Полковник Грейсон. Чем могу помочь, детектив Каллахан?

— У меня к вашему руководству пара вопросов, полковник. Не думаю, что вы уполномочены на них отвечать.

— Если вы по поводу убийства…

— И насчет этого тоже, но здесь чистая формальность. Лоусон-вэлли под вашей юрисдикцией, но особо тяжкие преступления спецотдел контролирует всегда. Нас вполне удовлетворит официальный рапорт с вашей стороны. Мне нужно поговорить с руководителем химической лаборатории.

— По какому вопросу?

Шалишь-балуешься, ехидно подумал Дон. Вояки на острове только для того, чтобы закрыть зону от гражданских и прессы. В лаборатории вас не пускают, да и смысла в этом нет — разобраться в нынешней химии может только профи.

— Полковник Грейсон, об этом я сообщу исключительно руководителю химической лаборатории, так как это дело государственной важности и высочайшей секретности.

Это всегда действовало. Полковник Грейсон, видимо, приказал самолюбию заткнуться, кивнул и махнул в сторону своего джипа.

— Вы не против, если мы поедем на нашей машине? Иначе вы потеряете время на оформление спецпропуска.

— Хорошо. Поехали.

Узкая асфальтированная дорога с обеих сторон обрывалась прямо в океан, далеко внизу неприятно чернели мокрые валуны. Случись что — достаточно одного снаряда, чтобы Змеиный остров оказался полностью изолированным от материка.

Дальше пошли вполне типичные пейзажи — колючая проволока, пулеметные гнезда и прочая фигня, которой Дон насмотрелся еще во время срочной службы. Эту страницу своей биографии он особенно не любил вспоминать…

Научно-исследовательский комплекс размещался в двух приземистых серых зданиях, соединенных стеклянной галереей. Дон не сомневался, что каждое здание способно выдержать прямое попадание авиабомбы, а стеклянную галерею никакой кувалдой не раскокаешь. Да и высота невзрачных строений обмануть не могла — внизу наверняка находилось еще с десяток подземных этажей…

Его провели сквозь бронированную дверь, по узкому коридору без окон, освещенному тусклыми лампочками. Затем Дон оказался в лифте, но так и не смог понять, вниз его везут или вверх. Когда двери раскрылись, он очутился в Просторном светлом холле, со всех сторон окруженном стеклянными стенами. За стенами виднелись другие коридоры, ярко освещенные и тоже стеклянные, за их стенами сновали размытые фигуры в белом. Химики-алхимики, с тоской подумал Дон, неожиданно вспомнив мисс Призл, школьную химичку.

Химичка была тощая, костлявая и злая, как оса, Дона терпеть не могла, придиралась по каждому пустяку. Он платил ей искренней ненавистью и звал — вместе с остальными ребятами — «сушеной сукой» и «мымрой».

Однажды зимой химичка неудачно брякнулась об лед и сломала руку. Свидетелем этого оказался Дон Каллахан, тогда угрюмый и долговязый подросток, впрочем, уже отличавшийся необычайной силой. До больницы было недалеко, а мисс Призл так страшно побледнела и закусила тонкую губу, что Дон не нашел ничего лучше, как подхватить сухонькое тело на руки и отнести ее прямо в приемный покой.

Потом он ждал в коридоре, пока химозе наложат гипс, провожал ее до дома, до самой двери квартиры, и, когда открылась дверь, которую пришлось отпирать ему, под ноги Дону и химичке выкатилось целое море шерсти.

Тут были и болонки, и таксы, и какие-то лохматые дворняжки размером с кошку, и все они взволнованно тявкали и скулили, подпрыгивали, тыкались холодными носами в руки Дона и хозяйки, а мисс Призл успокаивала их своим скрипучим, отвратительным голосом, в котором неожиданно зазвучали совсем иные нотки.

Все это зверье она подбирала на улице, лечила, выхаживала и пристраивала в хорошие руки. Постоянными же обитателями крошечной и стерильно-чистой квартирки были одноглазый терьер Рико, наполовину лысая болонка Марта с обваренным боком и парализованная такса Джой. Дон узнал это, потому что мисс Призл попросила его несколько дней погулять с ее питомцами вместо нее. Он не мог отказать…